Маша - Мэри наша
ПРОЗА > МИКРОРАССКАЗЫ
Нашу Мэри Сью тоже звали Машей. Машей Матрёшкиной. Просыпается она, значит, на алтаре древней и кровавой богини, жрецы, покорные воле Древнейшей, кинжалом уродуют девичье тельце знаками, из которых сочится красное, а замогильный потусторонний голос вещает:
- Готово ли моё новое вместилище?
- Готово, Госпожа.
- Убейте её!
Ну вот, убили, значит, нашу Машу телесно, тела она таперича не чует, а вокруг – Тьма Первозданная клубится.
- Профукала тело, дура!
- Так не виноватая я, оно само профукалось!
- Тогда у такой дурищи и астральное забрать не жалко! Проваливай отседа, тля!
Провалилась наша Маша ещё ниже, а может и выше, кто знает? А вокруг Изначального Света видимо-не видимо, белым-бело! И говорит он нашей Машеньке:
- Что, все тела роздала кому попало? Ну тогда тебе и свет души ни к чему! Изымаю, усекла? И чтоб духу твоего чрез секунду здеся не было!
Сидит она в сером тумане, думает о чёрной-чёрной тьме, белом-белом свете, - оба ворюги гадкие, тут ей и серость как молвит:
- Они такие, что один, что другая, что мерзость древнейшая, в теле твоём гнездящаяся! А я что, рыжая? Душа у тебя пуста, а я как раз Пустота и есть, так что с прибытком меня! А ты, Маша-растеряша, катись куда шла!
«А я никуда и не шла» - подумалось девушке, да и кто я? Души нет, тела нет, искры Света, в душе обычно обретающейся, тоже нет. Меня теперь не просто нет, а вообще не может быть, как в сказке, где ходят не знаю куда за не знаю чем.
- Ну и нахалка! Я здесь сама Великое Ничто и ты мне нужна как блоха собаке! Какое-то мелкое никто мне права качает! Поглощаю тебя! Да когда же ты сдохнешь в небытии, Матрёшкина, достала уже всех своей живучестью!
И вот сидит Маша как Алёнушка на камне, глядит на воду текучую и удивляется:
- Меня же нету, а отражение есть. Тело вот оно тут, из воды на меня смотрит, и астральное наверняка в нём сидит, и душа, и искра света, и даже непостижимое ничто из моего личного никто тоже там, а я где?
- Вот ведь клуша! Глядит в реку Памяти и спрашивает свою память об ней самой же! Растворяю тебя в реке Времени, исчезни же наконец, седьмую и последнюю сущность отнимаю, прощай навсегда!
А Маша, которая сразу и забыла, что она Маша, возьми и рассердись:
- Достали, сволочи! Я существую? Ну да, существую! А значит и память отобранная моя, а ну-ка вертай её назад, ушлепок хронарный! А теперь ты, Ничто из Ничего, отдавай моё кровное, или как там его, бескровное наверное, а то как определю тебя словом бранным, всю жисть в проруби не как цветок болтаться будешь! И вы трое, душу с астральным телом и искрой аккуратненько так взяли и тихонечко вместо лахудры энтой древнейшей на место положили. Что? Лахудру куда? Наружу через нижнее отверстие, которое сзади, ясно? А потом в компост и на грядки. Жрецов куда? Вот пусть своей дражайшей древнейшей грядки и удобряют, в ассенизаторы их!
И стала Маша всех круче и краше, Великие Сущности у ней на посылках, аки золотая рыбка в старухиных мечтах, жрецы Древнейшей в гастрабайтерах подвизаются и с доходов долю немалую регулярно отстегивают, и все у неё есть, а чего нет, достать по щелчку пальцев в шесть секунд может, это же Маша, Матрёшкина наша, а не какая-то там сьюмэри недоделанная.